Вот только под ледяной броней Ярого полыхает жаркий огонь, а Мердок весь словно вытесан из цельного куска льда.

Я усмехнулась и потерла висок.

С гормонами не поспоришь. Весна, привлекательные мужчины… А надо думать о работе!

Мердок, кстати, наверняка знает значительно больше, чем говорит. Только со мной делиться не желает.

Надо поговорить с бабулей, и чем скорее, тем лучше!

С этой мыслью я попрощалась с Мердоком и направилась домой…

Розочка священнодействовала на кухне. Жаль только, что результатом ее деятельности было не что-нибудь вкусненькое, а вонючее мерзкое варево.

Дис нигде не было видно. Ничего удивительного: она всякий раз дуется на Розочку за осквернение кухни. А та упрямо не желает работать в кабинете.

Сестра на мгновение подняла голову и снова склонилась над плитой, что-то помешивая в кастрюльке.

— А где бабуля? — с порога спросила я.

Хотя, признаюсь, мечтала я о только о горячей ванне.

— Уехала, — коротко откликнулась Роза и сдула упавшую на глаза темную прядь. — До второго.

— Куда? — Расстроилась я.

Значит, бабули не будет целую неделю!

А о том, с чего она вдруг сорвалась с места, мы как обычно, прочитаем в газетах.

Бабуля терпеть не может обсуждать свою работу в домашнем кругу. И любой разговор на эту тему сводит к дифирамбам своим «мальчикам».

— Вроде в Комарово, — рассеянно ответила сестра и уткнулась в свои записи, давая понять, что ей не до меня.

Придется завтра бабуле позвонить. Или не стоит обсуждать такие вещи по блюдцу?..

Так и не решив ничего определенного, я наполнила ванну, щедро насыпала в нее лавандовой соли и с блаженным вздохом погрузилась в теплую воду.

Но разум никак не хотел расслабиться. В голову лезли мысли, догадки, версии…

Тьфу! Сколько можно?!

Расслабиться и спать!

Все же что-то меня царапало. Но что?

И только засыпая, я вспомнила…

Имя! Он назвал меня по имени.

ГЛАВА 3.

Из сна меня вырвал противный дребезжащий звук.

Я подскочила на кровати с бешено колотящимся сердцем.

А? Что? Где?!

Не сразу я сообразила, что это отчаянно звенит блюдце.

Фух! Я прижала руку к груди и откинула одеяло. Постель скомкана, словно я всю ночь крутилась волчком…

Ах, да, кошмар! За мной гналось огнедышащее чудовище, я пыталась спастись, прыгнув в озеро, а потом вода вскипела…

Приснится же такое!

— Алло, — вяло произнесла я, проведя пальцем по золоченому ободку. Блюдце молчало, и пришлось повторить манипуляции. — Алло!

Никак не привыкну к этому сенсорному управлению! По-моему, с яблоком было проще.

— Госпожа Анна? — ворвался в ухо приятный, хоть и высоковатый для мужчины голос. — Вы слышите меня?

— Слышу, — ответила я хмуро, нашаривая на спинке стула халат. — Что случилось?

Стэнли, бабулин секретарь, не стал бы звонить по пустякам. Тем более в такую рань! Часы показывали семь сорок.

— Госпожа Марцелина пропала! — выдохнул он, и я разом проснулась.

— Что? Повторите! — попросила я.

Что могло случиться с бабулей?!

— Госпожа Марцелина пропала! — уже на грани истерики повторил Стэнли.

— Так, — я опустилась на стул и с силой потерла лоб. — Во-первых, подробности. Во-вторых, кому вы сообщили?

— Да кому я мог сообщить? — устало спросил он и, судя по звукам, что-то проглотил. — Госпоже Ядвиге?

— Да уж, — вздохнула я.

От мамы уж точно помощи ждать не стоило. Для нее не было трагедий больше, чем сломанный ноготь или неверный любовник, остальные жизненные сложности она предпочитала не замечать.

— В общем, госпожа Марцелина должна была прилететь вчера в двадцать два тридцать. В аэропорт ее доставила машина, но на борт она не поднималась. Вот и все.

— Понятно, — сказала я просто чтобы не молчать.

Меня прервал осторожный стук в дверь и голос Дис:

— Госпожа! Вы уже проснулись? Вам срочная посылка!

— Да, заходи! — разрешила я, и уже Стэнли: — Подождите минутку.

Дис принесла аккуратный сверток, и поджала губы, когда я принялась его потрошить.

Наконец последний слой упаковки снят…

В гнезде из стружки обнаружились темно-красная роза и бумажная куколка.

Я вынула ее из коробки и выругалась вслух. Надпись поперек груди куклы гласила: «На ковре-самолете мимо радуги…»

— Возвращайтесь в Ёжинск, — каким-то чужим голосом сказала я в блюдце. — Об остальном я позабочусь.

Оборвала звонок и тупо уставилась в окно.

Похоже, Кукольник заигрался… Но как его прищучить?!

На столе передо мной словно сами собой возникли кофе и пепельница.

— Дис, ты — чудо! — искренне сказала я, обхватывая пальцами горячую чашку.

И когда она успела его сварить?

— Через десять минут жду вас на кухне! — отчеканила гномка, перебрасывая через плечо белоснежное полотенце. — А не то пеняйте на себя!

Сама себе веско кивнула и утопала.

Я криво улыбнулась и прикрыла глаза. В одиночестве можно не притворяться сильной, умной и взрослой.

По правде говоря, я была напугана до смерти. Бабуля всегда казалась мне — да и была — колоссом. Одного лишь упоминания ее имени хватало, чтобы осадить большинство наглецов и запугать до полусмерти матерых уголовников. А тут… как Кукольник посмел на нее покуситься?!

И главное, как он умудрился это провернуть?

Я с силой растерла лицо ладонями и отпила кофе.

Порефлексировала и хватит!

Выкурив подряд три сигареты, я снова придвинула к себе блюдце и сумку. Так, где тут визитка дорогого начальства? Умница какой, и домашние адрес с номером указал!

Я глубоко вздохнула и отстучала влажными от волнения пальцами нужные цифры.

— Мердок у аппарата, — тотчас отозвался приятный баритон. — Слушаю вас.

Судя по голосу, он в такую несусветную рань уже был бодр и свеж.

М-да, какую пару составили бы они с Розочкой!

— Это домовой Стравински, — представилась я.

Пауза, а после Мердок спросил резко:

— Что у вас стряслось, Стравински?

— Бабушку похитили, — выдохнула я и рассердилась на себя за дрогнувший голос.

В конце концов, я — полицейский, и это моя работа. Только когда что-то случается с близкими, это воспринимается совсем иначе…

На этот раз пауза длилась дольше.

— Вы вполне уверены? — переспросил Мердок. — Возможно, ваша уважаемая родственница просто несколько увлеклась… хм, вечерней прогулкой.

Трогательные попытки Мердока подобрать эвфемизмы банальному «загуляла!» меня взбесили.

Да что я, трепетная школьница?!

— Бабушка пропала из аэропорта! — отчеканила я, с силой раздавив в пепельнице очередной окурок. — Ее ждали в Комарово. Полагаете, она могла просто забыть и о работе, и о семье?!

— Успокойтесь, — попросил Мердок примирительно. — Стравински, вы же понимаете, что дело сразу не заведут.

— Заведут, — возразила я. — Я получила очередной привет от Кукольника.

— Я немедленно выезжаю. Ждите! — лаконично скомандовал он и отключился.

Надо быстро переодеться (не показываться же на глаза начальству в кружевной сорочке и шелковом халате!) и позавтракать.

Есть не хотелось, но с Дис шутки плохи. С нее станется приволочь меня на кухню за ухо, как в детстве, когда я капризничала.

На мгновение захотелось снова стать школьницей, самой большой бедой которой была четверка по химии…

Я вздохнула и отправилась в ванную.

Несмотря на ранний час, Мердок был безукоризненно выбрит, а о стрелки на его брюках можно было порезаться.

Держался он так, словно всего лишь пришел на чай к знакомым.

Я усмехнулась. Вот уж, характер нордический! Зато его хладнокровие — просто холодный компресс для моих истрепанных нервов.

— Рассказывайте, Стравински! — велел Мердок, с благодарностью приняв чашку кофе.

Знала я не так уж много, так что рассказ не занял много времени.

Мердок осторожно, не прикасаясь, осмотрел бумажную куклу.